Раньше муж по дороге домой с работы часто заезжал к бабушке. Тамара Евгеньевна, эта самая бабушка, отличается невыносимейшим характером и маниакальной любовью к выпечке. Причины её неприязни ко мне, ставшие причиной взаимности, лично мне толком неизвестны.

С первой минуты знакомства Тамара Евгеньевна катит на меня бочку. Из последнего: ребёнка я родила не от мужа, так как её внук — копия её покойного мужа, а это значит, что и в правнуке должны быть её любимые черты, но их нет. По её мнению, раз между прадедом и правнуком нет ни капли физического сходства, то и кровного родства между ними нет.

Выпечка. Раньше муж никогда не приезжал от бабушки с пустыми руками.

Пироги, шаньги, сосиски в тесте, расстегаи, беляши, сладкие пирожки, всевозможные булочки… С виду всё было очень вкусно, муж уплетал за обе щёки, а я выпечку Тамары Евгеньевны есть не могла в силу врождённой брезгливости.

Всё дело было в упаковке. Можно просто сложить выпечку в пакет, а Тамара Евгеньевна заворачивала творения рук своих в бумагу для выпечки — специальный пергамент. И всё бы ничего, если бы она не считала пергамент многоразовым.

Сосиски в тесте могли быть завёрнуты в бумагу с некогда красными подгорелыми пятнами от ягод — это значило, что на этом куске пергамента когда-то выпекались пирожки со сладкой начинкой. Или яблочная шарлотка могла быть обёрнута куском пергамента с засохшими подтёками расплавленного сыра.

Сам пергамент был не только грязным. Он был потрёпанным, невооружённым глазом было видно, что его много раз комкали, ещё, бывало, становилось понятно, что он много раз использовался — следы от варенья перемежались крошками рыбы от открытых расстегаев.

В моём представлении это выглядело так: Тамара Евгеньевна достала кусок бумаги для выпечки, выпекла пироги, убрала их, бумагу скомкала и отложила до следующего раза, а новый кусок можно достать только тогда, когда внук заберёт всё старьё.

Если учесть, что у бабушки мужа в квартире водятся тараканы, то несложно понять, что вряд ли усатые паразиты проходили мимо такого деликатеса, как пергамент с остатками пищи. И этим она оборачивала выпечку для любимого, по её уверениям, внука.

К счастью, мне удалось убедить мужа, что детям нельзя принимать в пищу выпечку, приготовленную на самом дешёвом суррогатном маргарине. Так что когда муж приезжал с дарами от бабушки, я быстренько ставила тесто и мы с ребёнком ели нормальную выпечку.

Впрочем, в хлебо-булочные отношения мужа и Тамары Евгеньевны я не лезла. Недавно хотела влезть, но не понадобилось, муж сам всё решил.

Тамара Евгеньевна поплакалась любимому внуку на рост цен: по её подсчётам, стоимость продуктов на один большой пирог из рыбных консервов увеличилась аж на тридцать два рубля. А пенсия весьма скромная. А горе от того, что скромная пенсия не позволяет печь для любимого внука разные вкусности в обычном объёме, велико.

Знаете, одно дело, когда просто так помогаешь любимой бабушке. Это для меня она вздорная пожилая женщина, а для мужа именно любимая бабушка. А вот когда деньги из семейного бюджета будут утекать на подобную выпечку — оно мне было надо? Тогда я и решила влезть, но, как уже сказала, этого не понадобилось.

Хочу отметить, что у Тамары Евгеньевны есть живые сын, дочь и ещё один внук. Двоюродный брат мужа с бабушкой не общается. Его отец тоже не горит желанием помогать матери — звонит ей раз в год, чтобы удостовериться в том, что Тамара Евгеньевна ещё жива. Мать моего мужа со ней не ладит, но только на расстоянии и по телефону, они тоже годами не видятся.

“На пирожки” Тамара Евгеньевна хотела аж десять тысяч в месяц. Для нашей семьи, с учётом ребёнка и ипотеки, это очень большая сумма. На десять тысяч можно каждый день ходить в кулинарию через дорогу и ужинать вкусными свежими булочками или пирожками.

Я предложила мужу, чтобы он поведал о бабушкиных горестях родне. В конце концов, у Тамары Евгеньевны есть дети, которые ей обязаны. Но, к моему удивлению, муж поступил иначе.

— Я скажу бабушке, чтобы она перестала постоянно печь. Тогда она не будет тратить деньги на всё, что нужно для выпечки. Мы сможем для неё выделить хотя бы пару тысяч в месяц? И то помощь.

От подачки в виде всего пары тысяч ежемесячно Тамара Евгеньевна отказалась. Зато согласилась с тем, что больше ничего не будет печь для жадного внука.

По привычке муж иногда заезжает к бабушке после работы. И заезжает всё реже и реже. Он устал слушать, как Тамара Евгеньевна всех костерит: меня за “нагулянного” ребёнка; второго внука за женитьбу на потаскухе; сына за отвратительный выбор супруги почти тридцать лет назад; дочь за то, что не сумела воспитать единственного ребёнка настоящим мужчиной — он же воспитывает “чужого” ребёнка…

Медленно, но верно с глаз мужа падают “пирожковые” шоры. Интересно, когда-нибудь до Тамары Евгеньевны дойдёт, по какой именно причине с ней не хочет общаться абсолютное большинство её потомков? Записано со слов Лёли.